Повелители и хранители Леса, вечные стражи природы и жизни, они правили миром в те времена, когда он еще не знал могущества чародеев и пламени Войны Дракона. Но ныне их величие - лишь бледный отблеск минувших веков, пусть и ныне ослепляющий "детей праха".
Внешне перворожденные похожи на людей, но выше, черты лица у них более изящны, движения исполнены особой грации, а глаза сияют светом звезд. Уши эльфов длиннее человеческих и заострены, а цвет волос может быть любым, но лишь золотой свидетельствует о чистоте крови. Наиболее же свидетельствует о истинности эльфа крылья, что были дарованы первым перворожденным Хранителем Жизни, ныне сохранившиеся лишь у представителей наиболее древних и влиятельных родов. Длина волос для эльфа - не прихоть, но символ его статуса, и как слуга обязан не допускать их рост ниже плеч, так и Властитель Леса не имеет права состригать их, пока они не коснуться земли.
Болезни и старость не способны коснуться перворожденных, и лишь рука врага способна прервать бесконечную нить жизни дивного народа. У эльфов нет кладбищ в понимании иных рас, ибо умершие хоронятся у корней деревьев, и слова "жальник" и "сад" имеют одно и то же значение в сознании перворожденных. Умерев однажды, эльф сливается с погребальным древом, возвращаясь в этот мир в виде его души, в народе прозванной лешим или дриадой. Если же дитя леса пожелает идти дальше, то его жизненная сила отходит древу, наделяя его разумом и памятью умершего и превращая в энта.
Не смотря на все беды, что магия принесла миру и им самим, эльфы приняли его как дар Единого Отца, однако никто из них в здравом уме и твердой памяти не обратится к магии Смерти, как и к почитанию Девы Льдов. Относясь к "детям праха" холодно и равнодушно, они искренне ненавидят немертвых, как и тех, кто осмелится изучать пути Смерти или же служить ее госпоже. К Церкви Единого же их отношение сквозит недоверием, но многие из дивных, особенно те, кто живет на территории Империи, принимают Слово Создателя, пусть зачастую и преображенное их почитанием Природы.

Повелители и хранители Леса, вечные стражи природы и жизни, они правили миром в те времена, когда он еще не знал могущества чародеев и пламени Войны Дракона. Но ныне их величие - лишь бледный отблеск минувших веков, пусть и ныне ослепляющий "детей праха".
Внешне перворожденные похожи на людей, но выше, черты лица у них более изящны, движения исполнены особой грации, а глаза сияют светом звезд. Уши эльфов длиннее человеческих и заострены, а цвет волос может быть любым, но лишь золотой свидетельствует о чистоте крови. Наиболее же свидетельствует об истинности эльфа крылья, что были дарованы первым перворожденным Хранителем Жизни, ныне сохранившиеся лишь у представителей наиболее древних и влиятельных родов. Длина волос для эльфа - не прихоть, но символ его статуса; и как слуга обязан не допускать их рост ниже плеч, так и Властитель Леса не имеет права состригать их, пока они не коснутся земли.
Болезни и старость не способны коснуться перворожденных, и лишь рука врага способна прервать бесконечную нить жизни дивного народа. У эльфов нет кладбищ в понимании иных рас, ибо умершие хоронятся у корней деревьев, и слова "жальник" и "сад" имеют одно и то же значение в сознании перворожденных. Умерев однажды, эльф сливается с погребальным древом, возвращаясь в этот мир в виде его души, в народе прозванной лешим или дриадой. Если же дитя леса пожелает идти дальше, то его жизненная сила отходит древу, наделяя его разумом и памятью умершего и превращая в энта.
Несмотря на все беды, что магия принесла миру и им самим, эльфы приняли его как дар Единого Отца, однако никто из них в здравом уме и твердой памяти не обратится к магии Смерти, как и к почитанию Девы Льдов. Относясь к "детям праха" холодно и равнодушно, они искренне ненавидят немертвых, как и тех, кто осмелится изучать пути Смерти или же служить ее госпоже. К Церкви Единого же их отношение сквозит недоверием, но многие из дивных, особенно те, кто живет на территории Империи, принимают Слово Создателя, пусть зачастую и преображенное их почитанием Природы.

Неисчислимое множество мифов и легенд окружает морской народ, иногда правдивых, иногда верных лишь отчасти, а порой и ложных. Впрочем, называть сирен морским народом не слишком верно, и, хоть они действительно предпочитают селиться рядом с бескрайним океаном, их равно принимает как морская, так и пресная вода.
Вопреки досужим сплетням, в большинстве своем живут сирены на суше и лишь с приближением старости покидают землю, ища прибежище в морской пучине. Там же, сокрытые от глаз наземных, пронзают воду шпили городов-храмов, обителей жрецов и служителей Господа.
Обликом морской народ похож на людей, но имеет и свои отличия. Так кожа сирен покрыта чешуей, похожей на рыбью, но столь мелкой, что она неотличима от кожи человеческой. Меж пальцев растут плавательные перепонки, руки снабжены плавниками, а вдоль спины растет гребень, сложенный на суше. Глаза сирен защищены ложным веком, на шее заметны жаберные щели, а клыки несколько удлиненны в сравнении с клыками человека. Волосы же мерфолков часто имеют непривычный для обитателей суши оттенок и, как правило, перекликаются с цветом и раскраской хвоста сирены в их "морской" ипостаси. Подобно эльфам на суше, они властвуют в морской пучине, подчиняя своей воле ее обитателей. Песня сирен способна подчинить своей воле любого представителя противоположного пола иной расы, и лишь сильная воля или глухота спасут его от чар. Как бы ни фальшивил певец - жертвы его услышат пение посланца небес, и только другие сирены могут составить истинное мнение о вокальных способностях исполнителя.
Живут мерфолки около трехсот лет, в начале своего жизненного пути они наиболее близки к эльфам, и, достигнув двадцатилетнего возраста, остаются в нем долгое время. Но затем, когда сирене минет более века, время вновь начинает свой ход, и старость, прежде не касавшаяся мерфолка, постепенно подступает все ближе. После смерти тело сирены исчезает, становясь водой, из которой они когда-то пришли, уходя в жизнь вечную или же оставаясь в этом мире, воплощаясь в хранителей течений, прозванных наядами и водяными. Умершие на суше нетленны и не могут обрести покоя, пока их не поглотят волны океана или же не уйдут с дождем в землю. Но те, кто слишком долго был привязан к этому миру против своей воли, могут обратиться в навок, жестоких призраков, завлекающих на смерть всех, кто поддастся их чарам. В навку может переродиться и наяда, если ее источник будет загрязнен или его коснется темная магия.